Официальный сайт — mrsk-1.ru На фоне умеренного майского сокращения потребления электроэнергии в целом по Единой энергосистеме России, которое составило 5,3%, Средняя Волга «просела» почти вдвое сильнее. Тон в этом падении задали экономически наиболее развитые регионы — Республика Татарстан, Самарская и Нижегородская области.
Три фактора и три сценария
В середине апреля онлайн-сессию «Новая энергетическая реальность на фоне COVID-19. Возможен ли кризис энергокомпаний?» организовал Фонд «Росконгресс» в рамках ежегодного Международного форума «Российская энергетическая неделя». Форум планируется на осень 2020 года, но мероприятия, связанные с ним, проходят в течение всего года. Обсуждая влияние пандемии коронавируса на российский энергокомплекс, участники онлайн-сессии назвали три фактора, которые отрицательно повлияют на его работу и финансовое состояние.
Первый фактор — стрессовое снижение энергопотребления из-за приостановки деятельности многих предприятий в нерабочий период. Электроэнергию впрок не запасешь, поэтому автоматически снижается ее выработка и полезный отпуск. В итоге страдают все — и генерация, и сети, и сбыт.
Второй фактор — снижение цен на оптовом рынке электроэнергии по причине падения спроса на нее, что усилит отрицательный эффект от снижения выработки, но тут удар приходится только по генерирующим компаниям.
Третий фактор — ухудшение собираемости платежей за электроэнергию и тепло. Он ударит по энергосбыту и по теплогенерирующим компаниям.
Вообще, неплатежи — это отдельная тема. Что же касается сокращения энергопотребления, то министерство энергетики России сформулировало три сценария развития событий. По базовому (оптимистическому) сценарию, энергопотребление в Единой энергосистеме страны по итогам года сокращается на 3,6%.
«Коронавирус начал влиять во 2-м квартале, по оптимистическому сценарию это даст снижение потребления энергии на 8%, в 3-м квартале — на 4% (здесь мы рассчитываем уже на восстановление экономики), и 4-й квартал — минус 2%», — пояснил заместитель министра энергетики РФ Евгений Грабчак.
В этом прогнозе минэнергетики учло влияние коронавируса, замедление промышленного роста из-за апрельской сделки «ОПЕК плюс» и снижение энергопотребления магистральными нефтепроводами и нефтеперерабатывающими предприятиями.
По пессимистическому сценарию, энергопотребление в стране за 2020 год должно сократиться на 8,2%, в том числе во 2-м квартале — на 10%, в 3-м — на 15% (то есть проблемы в экономке усугубляются), и только в 4-м квартале начинается восстановление — минус 8% к 2019 году. Третий сценарий — шоковый. Евгений Грабчак высказал уверенность, что он не реализуется. Но его составили на случай, если все проблемы с коронавирусом продлятся до конца года. Тогда с апреля в течение трех кварталов подряд будет наблюдаться спад энергопотребления на 15%.
Оптимистический пессимизм
Сейчас второй квартал близится к концу, и уже опубликованы данные об энергопотреблении за период с января по май включительно. Если говорить о стране в целом, то в мае 2020 года энергопотребление сократилось на 5,3% в сравнении с маем 2019 года. А общее потребление электроэнергии в России с 1 января по 10 июня снизилось на 1,6%, в том числе за период с начала пандемии (апрель, май, июнь) — на 3,9%, в мае и июне — примерно на 5%. Эти данные привел на онлайн-конференции «Стабильность и надежность объектов энергетики в текущих условиях» Евгений Грабчак.
Пока динамика энергопотребления в России тяготеет к базовому, оптимистическому сценарию минэнергетики. Однако есть макрорегионы, где текущая ситуация значительно хуже, чем в среднем по стране. Замминистра энергетики РФ назвал две таких энергосистемы — это ОЭС Средней Волги и ОЭС Урала.
По данным ОДУ Средней Волги — филиала АО «Системный оператор ЕЭС», в зоне ответственности этого диспетчерского управления энергопотребление снизилось в апреле на 6%, а в мае — на 9,8%. И здесь тревожит то, что майская «просадка» наиболее экономически развитых регионов Среднего Поволжья значительно больше, чем у наших соседей.
Попали в антилидеры
Абсолютный антилидер мая по энергопотреблению — Республика Татарстан. Оно здесь обвалилось на 13,5% по отношению к маю 2019 года. Однако за пять месяцев в целом энергосистема Татарстана «просела» лишь на 3,9%. Резкий отрицательный импульс в мае, но в целом — оптимистический сценарий.
Куда хуже обстоят дела в Нижегородской области: май принес нижегородцам в энергопотреблении минус 11%, пять месяцев — минус 8,8%, это очень близко к пессимистичному сценарию. Самарская область — между антилидерами: у нас май — минус 11,2%, а период с января по май — минус 6,2%.
И это снижение обусловлено в основном именно коронавирусом, поскольку сделка «ОПЕК плюс» влияет на потребность в электроэнергии лишь отчасти. По данным Евгения Грабчака, в масштабах России выполнение условий этой сделки ежемесячно вызывает снижение энергопотребления на 1%. Хотя, естественно, основное влияние сделка «ОПЕК плюс» оказывает на регионы с развитой нефтедобычей, трубопроводным транспортом, нефтепереработкой и нефтехимией. Татарстан, Самарская и Нижегородская области — как раз из их числа.
Впрочем, не отстают от волжан и те регионы Приволжского федерального округа, чьи энергосистемы контролирует ОДУ Урала. Например, в Пермской энергосистеме в мае энергопотребление сократилось на 11,5%.
«Потребление электроэнергии снизили крупные предприятия Пермского края: ООО «ЛУКойл — Пермь» — на 18,5%, «АВИСМА» (филиал ПАО «Корпорация ВСМПО-АВИСМА») — на 43,9%, АО «Транснефть-Прикамье» — на 41,9%, ОАО «Уралоргсинтез» — на 38,4%. Также снизили электропотребление предприятия мелкомоторной нагрузки и население. Снижение связано с введением карантинных мероприятий», — прокомментировала ситуацию в Пермском крае пресс-служба ОДУ Урала — филиала АО «Системный оператор ЕЭС».
Оптовые цены упали
Председатель наблюдательного совета Ассоциации «Совет производителей электроэнергии и стратегических инвесторов электроэнергетики» Александра Панина еще в середине апреля предупреждала о том, что падение спроса на электроэнергию вызовет снижение цен на оптовом рынке (ОРЭМ). В качестве примера она приводила европейские энергорынки, где цены упали очень сильно.
«Например, снижение цен на Nord Pool Spot (NPS) — это конкурентный сегмент энергорынка северных европейских стран — достигло порядка 50%. Но, правда, к середине апреля там стала видна положительная динамика», — отмечала Александра Панина. Она подчеркнула тогда, что в апреле на ОРЭМ в сегменте «Рынок на сутки вперед» (РСВ) наблюдалось снижение на 10%. Оно было зафиксировано и в 1-й, и во 2-й ценовых зонах.
Динамику цен на ОРЭМ можно оценить по данным официального сайта АО «Администратор торговой системы». Например, по итогам февраля 2020 года средневзвешенная нерегулируемая цена на электроэнергию на ОРЭМ по результатам конкурентного отбора ценовых заявок на сутки вперед составляла 1239,98 рубля за МВт-час.
В марте, когда коронавирус пришел в Россию, она снизилась до 1159,62 руб./МВт-час. В апреле, когда противовирусные меры достигли апогея, падение цены ускорилось — 1059,92 руб./МВт-час, а в мае цена, скорее всего, уже «нащупала дно» — 1003,65 руб./МВт-час. Общее снижение средневзешенной майской цены по отношению к февральской оказалось очень серьезным и составило 23,5%. Не 50%, как на Nord Pool, но все равно много.
Гидроэнергетика в выгрыше
Сейчас Евгений Грабчак отмечает, что от снижения энергопотребления и цен на ОРЭМ сильнее всего страдает тепловая генерация. Этот эффект в полной мере проявляется в объединенной энергосистеме Средней Волги и, в частности, в Самарской энергосистеме.
Затянувшийся из-за большой приточности паводок на Волжско-Камском каскаде ГЭС вызвал необходимость пропускать через гидроузлы большое количество воды. По этой причине гидростанции каскада с момента начала паводка работают практически с полной загрузкой. А вот тепловые электростанции, «с учетом схемно-режимной обстановки» вынуждены, напротив, сократить выработку.
В частности, в Самарской энергосистеме 5 мая 2020 года Жигулевская ГЭС установила рекорд суточной выработки, равный 57,37 млн кВт-часов. А за пять месяцев 2020 года эта гидростанция выработала 6715,6 млн кВт-часов электроэнергии, что на 74,4% больше, чем за тот же период 2019 года, когда объем выработки составил 3850,7 млн кВт-часов. Оценивая экономический эффект, который получит ПАО «РусГидро» от подобного роста выработки, стоит учесть и тот факт, что себестоимость энергии гидроэлектростанций значительно ниже, чем у ТЭЦ.
Тепловые электростанции Самарского филиала ПАО «Т Плюс», по данным Самарского РДУ филиала АО «Системный оператор ЕЭС», за пять месяцев 2020 года выработали 4705,6 млн кВт-часов электроэнергии, что на 13% меньше, чем за аналогичный период прошлого года, когда ими было выработано 5318,3 млн кВт-часов.
Сокращение выработки могло быть и больше, но сложилось так, что самарская энергосистема получила возможность увеличить выработку электроэнергии за счет перетоков в соседние энергосистемы. И за период с января по май 2020 года выработка выросла на 24% в сравнении с 2019 годом. А в том же Татарстане ситуация прямо противоположная: там пятимесячная выработка сократилась на 8,6%. И из майского сокращения выработки на 21,1% большая часть пришлась на Заинскую ГРЭС, Набережночелнинскую ТЭЦ и Нижнекамскую ТЭЦ-1. Как это снижение скажется на финансовых результатах тепловой генерации, мы увидим, когда будут подведены итоги 2020 года.
По мере выхода из коронакризиса идет ревизия прежних приоритетов, которая уже в обозримом будущем проявится в базовых для экономики и жизни сферах. Одна из них — генерация электроэнергии, где на фоне традиционных углеводородных технологий, гораздо заметнее станут возобновляемые источники энергии (ВИЭ), в частности ветер и солнце, — как раз те ресурсы, которыми изобилуют поволжские регионы.
На момент начала кризиса ВИЭ в структуре производства электроэнергии занимали около 1%, однако темпы развития этого сегмента весьма впечатляли (диаграмма). Так, в 2019 г. объем его выработки по сравнению с 2017 г. увеличился в 4,4 раза (с 269,7 млн квтч до 1190,3 млн квтч). И наибольший вклад в этот рост внесли солнечные и ветровые электростанции (СЭС и ВЭС).
Параллельно заметно снижалась стоимость производства: по данным Bloomberg NEF, с 2010 г. солнечные панели и аккумуляторные батареи, необходимые для компенсации перепадов солнечной освещенности и силы ветра, подешевели на 85%, а ветрогенераторы — почти на 50%. При этом, согласно оценкам данной компании, средняя мощность аккумуляторных проектов с 2016 г. выросла в четыре с лишним раза — с 7 мегаватт-часов до 30.
Под влиянием коронакризиса
В этот период социальная значимость электроэнергетики проявляется особенно ярко: самоизоляция заставляет население отказаться от многих атрибутов привычного образа жизни, но никак не от компьютеров, мобильных телефонов и других гаджетов, обеспечивающих онлайн-коммуникации, а также от бытовой техники. Так, отклонение потребления электроэнергии в Китае в январе–феврале 2020 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. составило в сфере телекоммуникаций и IT +27% при -21% в машиностроении.
Общее сокращение электропотребления меняет и структуру генерации: по данным IHS Markit, в первые два месяца текущего года в том же Китае выработка на СЭС увеличилась на 12%, в то время как производство электроэнергии по традиционным технологиям упало на 9%. Существенно выросла доля генерации на ВИЭ в энергосистемах Германии, Испании, Италии, США и других стран.
Эксперты оценивают это явление как шаг в будущее: наращивание ВИЭ в структуре энергопотреблении (до 20% в 2020 г. до 32% в 2030 г.) — один из приоритетов энергополитики ЕС. В первых рядах идет Германия, где посредством ВИЭ, по данным Fraunhofer ISE, производят уже около половины электричества. Правительство этой страны исповедует постепенный отказ от использования ископаемого углеводородного топлива и ядерной энергетики и почти полный переход на ВИЭ.
Этот глобальный энергетический тренд сформирован тремя драйверами — декарбонизацией (сокращением использования нефти, газа и угля, а значит влияющих на климат выбросов в атмосферу углекислого газа), децентрализацией и дезурбанизацией (распределенной генерацией, в том числе за счет ВИЭ) и цифровизацией (внедрением в электрогенерацию цифровых решений и платформ).
И значимость этих драйверов, как утверждают эксперты, усиливается кризисом и сильной волатильностью нефтяного рынка: эти факторы повышают конкурентоспособность ВИЭ и, соответственно, интерес инвесторов к этому сегменту.
Что касается России, то с учетом масштабов добычи и использования углеводородов, декарбонизация представляется нам не столько технологическим, сколько имиджевым проектом, который призван обозначить причастность нашей страны к мировым экологическим («зеленым») трендам.
А вот децентрализация и дезурбанизация выработки электроэнергии (с помощью СЭС и ВЭС, тепловых насосов, систем хранения энергии и других технологий) в наших условиях весьма полезна, особенно на недостаточно освоенных сельских и отдаленных территориях, коих в России и, в частности, в Поволжье пока избыточно много. Особняком стоит цифровизация: насыщение энергетики соответствующими решениями зависит от импорта технологий (как в области «железа», так и в сфере софта), и чтобы преодолеть эту зависимость, требуется политическая гибкость.
С учетом сказанного приходится признать, что российский рынок ВИЭ, обладая огромным потенциалом, пока только формируется. Однако, ветер и солнце Поволжья уже сейчас дают «зеленую» электроэнергию.
Согласно принятой российским правительством программе господдержки ВИЭ стоимостью 2,7 трлн руб., отечественные «зеленые» электростанции к 2024 г. должны довести выработку до 5,5 Гвт. Понимая сложность задачи, отраслевые эксперты лоббируют продолжение этой программы до 2035 г. с тем, чтобы вовлечь в ее решение как можно больше регионов. Ведь именно на их землях строятся ВЭС и СЭС.
С этой точки зрения, интерес представляет исследование Российской ассоциации ветроиндустрии (РАВИ), которая на основе данных Росстата за 2018–2019 гг. составила рейтинг вовлеченности субъектов РФ в ветроэнергетический рынок. Методика ранжирования учитывала существующие и перспективные мощности, ветропотенциал, образовательный потенциал, а также присутствие в данном регионе компаний по локализации компонентов ВЭС.
Лидером рейтинга с показателем 73,3 по 100-балльной шкале стала Ульяновская область, которая оставила далеко позади еще три региона с высокой степенью вовлеченности — Ростовскую область (31,2 балла), Республику Крым (30,7) и Краснодарский край (28,4).
Еще пять регионов Приволжского федерального округа (ПФО) вошли в группу субъектов РФ со средней (от 10 до 20 баллов) степенью вовлеченности. Это Республика Башкортостан (17,3), Самарская область (16,8), Нижегородская и Пензенская области (по 15,8), а также Чувашская Республика (15,1).
При этом действующие поволжские ВЭС сосредоточены в Ульяновской и Оренбургской областях (таблица 1). Поясним, что учредителями УК «Ветроэнергетика», эксплуатирующая две ульяновские ВЭС, в том числе крупнейшую в России ВЭС-2, является Фонд развития ветроэнергетики, учрежденный в равных долях группой Роснано и ПАО «Фортум».
Гораздо масштабнее выглядят проекты поволжских ВЭС, находящиеся в стадии реализации (таблица 2).
Уточним, что в Ульяновской области, которая является лидером ВИЭ не только в Поволжье, но и в России, в течение ближайших пяти лет заработают не менее семи ветропарков. А в среднесрочной перспективе, по словам губернатора Сергея Морозова, на территории региона за счет ветра планируется вырабатывать не менее 1 ГВт электроэнергии, что позволит получать из ВИЭ 30% генерации.
РАВИ анонсировала также проекты ВЭС в Оренбургской области (на 160 МВт, оператор ООО «ВентРус») и в Новоульяновске (75 МВт, оператор ООО «Энергия ветра»).
Локализуется в ПФО и выпуск компонентов ВЭС: по числу предприятий-производителей здесь лидируют Тольятти и Чебоксары (19 и 18 соответственно), сразу за ними идут Пенза и Дзержинск Нижегородской области (14 и 13). Замыкают список Ульяновск (5), Салават из Башкортостана (4) и Сызрань (3).
Не так давно ульяновский производитель лопастей для ВЭС компания «Вестас мэньюфэкчуринг рус» (с конца 2018 г. работает на территории местного авиационного кластера) впервые в истории нашего энергомашиностроения экспортировала первую партию из 48 лопастей: покупателем выступила датская компания Vestas — один из мировых лидеров в области ВИЭ. Инвестиции в создание этого производства превысили 2 млрд рублей. В 2020 г. здесь планируется выпустить более 250 лопастей, а в 2021 г. — около 300. Основным их покупателем станет Фонд развития ветроэнергетики, который до 2023 г. собирается построить ВЭС общей мощностью более 1800 МВт в нескольких регионах РФ.
У солнечных электростанций (СЭС) есть свои — уникальные по сравнению с другими видами ВИЭ — преимущества. Это, прежде всего, их мобильность — возможность размещения в непосредственной близости от потребителей (что избавляет от построения распределительных сетей), а также простота и удобство монтажа. Кроме того, модульная конструкция СЭС позволяет точно подстроиться под нужды любого потребителя. Наконец, СЭС выгодно отличаются от других источников электроэнергии надежностью и низкой частотой сервисного обслуживания.
К этому надо добавить, что набираемые из панелей солнечные батареи помогают формировать по-настоящему децентрализованную сеть генерации. К примеру, по информации из Минприроды РФ, СЭС постепенно внедряются на особо охраняемых природных территориях. В частности, на кордоне Черноречье в заповеднике «Керженский» (Нижегородская область) с 2017 г. работает СЭС мощностью 2500 Вт: нескольких солнечных панелей хватает для обеспечения работы энергосберегающих лампочек, радиостанции, компьютеров и видеокамер.
Для освещения помещений и зарядки различных гаджетов небольшие солнечные батареи используют и в заповеднике «Басеги» (Пермский край).
Ожидается рост спроса на СЭС и со стороны фермерских хозяйств: в одном из проектов солнечные батареи собираются поднять на 6-метровые мачты, чтобы они, не мешая сельхозпроизводству, обеспечивали съем 1,5 МВт энергии с 1 га земли. Этого будет достаточно для полного удовлетворения потребностей хозяйств в электроэнергии и даже для поставки ее излишков в общую сеть. Срок возведения подобных СЭС составляет от одной до четырех недель, цена во многих случаях не превысит стоимости подключения к централизованной электросети или установки автономного дизель-генератора, а срок окупаемости в условиях Поволжья — семь-восемь лет.
Центром развития солнечной энергетики в ПФО является Оренбургская область, где эксплуатируются пять СЭС общей мощностью 90 мВт и годовой выработкой 75,12 млн. Квтч. (таблица 3). Но крупнейшей в ПФО и второй в России является Новокуйбышевская СЭС (Самарская область) мощностью 75 мВт. Инвестором этого проекта стала компания ООО «Солар Системс», учрежденная в марте 2014 г. с целью строительства и эксплуатации солнечных парков на территории России.
Примечательно, что проект был реализован в невиданные для традиционной энергетики сроки — примерно за полгода: первые две очереди СЭС запущены в октябре и декабре 2018 г., а третья — уже в начале третьей декады мая 2019 года. Стоимость проекта составила 9,4 млрд руб. при расчетном сроке окупаемости 10-15 лет. СЭС занимает 220 га, что сопоставимо с площадью новокуйбышевских предприятий нефтепереработки и нефтехимии. По данным «Солар», во время строительства было создано 400 рабочих мест, а вот обслуживают СЭС всего 16 человек.
Следующие два места занимают Башкортостан (более 35 мВт и свыше 41 млн Квтч), а также Саратовская область (20 мВт и 0,11 млн Квтч). Еще в нескольких поволжских регионах СЭС находятся на разных стадиях строительства.
Заинтересованность покупателей и инвесторов — есть
У «зеленой «энергетики два главных драйвера. Один из них — радикальная борьба с углеводородной генерацией за здоровую экологию. Сегодня это мировой тренд, правда, проявляющийся временами в гротесковых формах (вспомним хотя бы активность небезызвестной Греты Тунберг). Второй — рост заинтересованности инвесторов, движимых не столько идеологической модой, сколько здоровым экономическим прагматизмом.
В структуре мировой электроэнергетики ВИЭ сегодня лидируют по объемам привлекаемых инвестиций и вводимых мощностей, постепенно вытесняя другие технологии генерации. В последнее десятилетие этот сегмент демонстрирует экспоненциальный рост, и, что характерно, значительная часть ВИЭ строится в тех странах, где энергодефицита нет и в помине, и, стало быть, новые мощности не слишком нужны.
При этом, чем больше рынок, тем большие финансовые ресурсы нужны для его поддержания и тем выше профит у его операторов. Это стимулирует приход в эту сферу все новых инвесторов, заинтересованных во внедрении технологий, позволяющих снижать цену генерации.
В последние годы проектами ВИЭ занялись транснациональные компании. Так, Amazon объявил о намерениях построить пять СЭС в Китае, Австралии и США общей мощностью 615 МВт и годовой выработкой 1,2 млн МВтч. На этой энергии будут работать корпоративные логистические центры и облачные сервисы по обработке данных. Цель Amazon — избавиться от углеводородной генерации к 2030 году.
При том, что отечественный рынок ВИЭ находится в начальной стадии развития, рассчитывать на значимый интерес к нему со стороны частных инвесторов не приходится. И главным его оператором, по крайней мере, на ближайшее время останется государство — в основном, системообразующие банки с госучастием. Свою выгоду они видят в поддержании репутации социально ответственной бизнес-структуры, приверженной идее экологической безопасности. Как показывает практика, наличие «зеленого» портфеля повышает рейтинг таких банков перед международными финансовыми институтами и, следовательно, расширяет возможности для привлечения от них долгосрочных кредитов. Руководствуясь этими соображениями, социально ответственные банки задают для потенциальных кредитополучателей некую систему ценностей и стандартов, учитываемых при принятии решений об инвестировании тех или иных проектов.
По общему признанию, для продвижения в России ответственного финансирования важно наличие на рынке ВИЭ крупного игрока, для которого развитие этого сегмента прописано в качестве стратегического приоритета. Речь, прежде всего, идет о Сбербанке, который, по информации корпоративной пресс-службы, видит большой потенциал в подобных проектах, поскольку они «направлены на обеспечении компаний и населения доступными и недорогими энергоресурсами, что становится особенно актуальным в текущей ситуации».
Так, Сбербанк заявил о намерении предоставить группе компаний «Солар Системс» кредит почти в 3 млрд руб. на 10 лет для строительства в Республике Башкортостан СЭС мощностью 25 МВт. Еще 6,7 млрд руб. «Солар» получит от Сбербанка для создания СЭС в других российских регионах.
В заключение отметим, что развитие ВИЭ, подкрепленное локализацией производства соответствующего оборудования, в состоянии обеспечить заказами смежные отрасли промышленности, а также проектно-технологические и научные организации, что будет способствовать наращиванию внутреннего спроса в период экономического кризиса. И эти возможности нужно использовать безотлагательно — уже на нынешней стадии становления ВИЭ.
На восстановление экономики после пандемии коронавируса правительство РФ отводит два года, которые стране придется прожить в режиме жесткой экономии ресурсов. И в первую очередь это касается топливно-энергетического комплекса (ТЭК). Его эффективность теперь приобретает весьма актуальную конкретику: в результате посткризисной перезагрузки отечественная экономика должна снизить свою энергоемкость, потери тепла и электричества, а также стоимость их производства.
Нереализованный потенциал
В историко-экономической ретроспективе энергоэффективность никогда не рассматривалась как один из приоритетов развития страны: изобилие энергоресурсов позволяло до поры до времени не особенно заботиться об их бережном использовании. Как следствие, Россия по энергоемкости валового внутреннего продукта (ВВП) опережает страны Европы на 62%, США — на 44%, а близкую по природно-климатическим условиям Канаду — почти на 20%.
В период 2000-2018 годов отечественный ВВП вырос почти вдвое (на 181%), а его энергоемкость снизилась всего на 40%, причем практически весь прогресс в этой сфере был достигнут к 2008 году, после чего остановился, чуть колеблясь около достигнутого значения вплоть до 2020 года. В то время в структуре ВВП росла доля энергоемких производств при сохранении объема потребления первичной энергии (в основном, углеводородного сырья).
Сложившаяся ситуация в подготовленном Минэнерго докладе «О состоянии энергосбережения и повышении энергетической эффективности в РФ в 2018 г.» описывается несколькими штрихами:
Таблица 1. Инвестиции в энергосбережение и энергоэффективность в регионах ПФО
Как оказалось, столь серьезные регулирующие документы, как указ президента РФ №889 и федеральный закон 261-ФЗ, не возымели ожидаемого действия — по мнению экспертов, во многом из-за нечетко прописанного механизма их реализации. На практике любой отечественный производитель по сей день может по собственному усмотрению определять меру энергоэффективности своей продукции, поскольку ощутимых санкций в этой сфере в России (в отличие от других стран) нет. Более того, многие потребители тайно или явно предпочитают старые технологии, ссылаясь на повышенную сложность и меньшую надежность энергоэффективного оборудования. И тут опыт стран, где прирост потребности в энергии удовлетворяется за счет повышения энергоэффективности, — нам не указ.
С избыточным разнообразием
Реализации потенциала энергоэффективности мешает еще одна — чисто управленческая — проблема: в этой сфере отсутствует единая, согласованная между производителями и потребителями, система критериев и оценок. К примеру, два рейтинга, инициированные Минэнерго, — один в сотрудничестве с Interfax (таблица 2), а другой — с РА «Эксперт» (таблица 3) — совпадают далеко не во всем.
Таблица 2. Рейтинг энергоэффективности регионов ПФО по состоянию на 01.01.2020 года
Таблица 3. Рейтинг эффективности систем теплоснабжения регионов ПФО по состоянию на 01.01. 2019 года
Одним из наиболее репрезентативных показателей энергоэффективности региональных экономик, на наш взгляд, является энергоемкость ВРП, которая рассчитывается как отношение объема потраченных энергоресурсов, выраженных в единицах условного топлива (у.т.) к объему этого ВРП в финансовом выражении (график). Однако сопоставление этого графика с данными о сокращении энергоемкости ВРП поволжских регионов в период 2008-2013 годов (правая колонка таблицы 1) заставляет еще раз констатировать разнобой в оценке энергоэффективности. Так, Пермский край и Саратовская область — при нулевых инвестициях и далеко не лучшей в ПФО энергоемкости ВРП — сумели сократить этот показатель на 24% и 22%, соответственно, а Оренбургская область, которая (вразрез с данными таблицы 2) уступает по этому показателю всем регионам ПФО на 16%.
График. Энергоемкость ВРП субъектов ПФО по состоянию на 01.01.2018 г. (кг условного топлива на 10 тыс. руб.)
С наибольшим эффектом
Снижение энергоемкости валового продукта — один из приоритетов недавно принятой «Энергетической стратегии РФ до 2035 гоода». При этом 83% совокупного потребления топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) приходится на четыре самых энергоемких сектора: электро- и теплоэнергетику (28%), обрабатывающую промышленность (22%), население (17%) и транспорт (16%) (таблица 4).
Таблица 4. Структура потребления ТЭР по категориям потребителей в 2018 году, %
В совокупном потенциале энергоэффективности наибольшие доли, по экспертной оценке, принадлежат жилым домам (18-19%), электроэнергетике, транспорту и промышленности (по 13-15%), а также теплоснабжению, оказанию услуг и строительству (по 9-10%). По 5-6% приходится на производство топлива, сжигание попутного газа и энергоснабжение госучреждений, а 3-4% — на сельское хозяйство. Таким образом, снижение энергоемкости валового продукта в самой значительной степени определяется энергоэффективностью отраслей ТЭК, которая, в свою очередь, зависит от двух факторов — структурного (в частности, уменьшение доли энергоемких производств) и технологического (внедрение энергосберегающих технологий).
Вопрос, каким путем двигаться к снижению энергоемкости ВВП и ВРП, дебатировался довольно долго и на всех уровнях: одни эксперты призывали к госрегулированию в его административно-нормативном понимании, а другие — более либерального толка — к полурыночному тарифному стимулированию. В упомянутой «Энергостратегии» поставлена точка: рост энергоэффективности «будет стимулироваться преимущественно за счет нормативного регулирования при умеренном росте тарифов». При этом у потребителей появляется надежда, что цифровизация энергетики уже в обозримом будущем приведет к большей прозрачности тарифообразования, инвестирования энергокомпаний и состояния их активов.
В корпоративном сегменте
Стимулирование энергоэффективности за счет бюджетных средств впрямую касается лишь предприятий с государственным и муниципальным участием. Частные же компании занимаются энергосбережением преимущественно на факультативной основе — в рамках программ социальной ответственности: соответствующие мероприятия, как правило, недешевы и окупаются не быстро — в среднем за пять-семь лет. Так что финансового интереса в экономии энергозатрат у большинства таких предприятий нет, им спокойнее работать по-старому — включать в себестоимость продукции затраты на потребление энергоресурсов «от вольного», а если что, платить пока не очень чувствительные штрафы за загрязнение окружающей среды.
Противоположного подхода придерживаются в основном крупные, вертикально интегрированные сырьевые компании, которые не только мониторят потенциал энергоэффективности своих производств, но и реализуют его за счет собственных средств. Взять хотя бы ПАО «Роснефть», присутствующее в нескольких регионах ПФО. В 2019 г. компания начала реализацию пятилетней программы энергосбережения на основных направлениях производственной деятельности. Фактическая экономия ТЭР представлена в таблице 5. К 2024 г. общая экономия этих ресурсов составит 2,6 млн тонн у.т., а в денежном выражении — почти 39 млрд рублей.
Как видно из таблицы 5, наиболее весомый вклад в корпоративную энергоэффективность внесли два направления деятельности — «Переработка нефти» (почти 65%) и «Добыча нефти и газа» (более 27%).
Таблица 5. Реализация корпоративной программы энергосбережения ПАО «Роснефть» в 2019 году
В соответствии со стратегией Роснефти, во всех ее дочерних компаниях развернута сертификация по международному стандарту ISO 50001 «Система энергетического менеджмента». Наряду с регулярным энергоаудитом там налажено обучение персонала по программам повышения энергоэффективности. Сертифицированы уже более 40 предприятий, на долю которых приходится более 95% общего энергопотребления Роснефти в 2019 году.
К той же цели стремится группа «Татнефть», где разработаны около 15 видов энергосберегающих решений, а также типовая энергоэффективная схема добычи, сбора и подготовки нефти, апробация которой ведется в нефтегазодобывающем управлении «Ямашнефть». Благодаря этому удалось, в частности, сократить вдвое себестоимость добычи сверхвязкой нефти, весьма распространенной в Татарстане.
«В 2000 году работа по энергоэффективности была введена в рамки корпоративной программы, и первое, что мы сделали, — начали элементарно наводить порядок, проведя оргтехмероприятия, не требующие больших затрат. На следующем этапе применили научный подход с глубокой проработкой всех направлений деятельности. Теперь пришло время энергоэффективных технологий», — рассказывает первый зам гендиректора — главный инженер Татнефти Наиль Ибрагимов.
В ПАО «Нефтяная компания «Лукойл», чья деятельность охватывает практически все нефтедобывающие регионы ПФО, повышение энергоэффективности — один из стратегических приоритетов на 2018-2027 годы. Имеются в виду, в частности, замена, оптимизация и внедрение энергоэффективного насосного оборудования, применение частотного регулирования электроприводов, модернизация оборудования (с целью повышения его КПД), а также систем освещения и отопления. Здесь, как и в других российских нефтяных компаниях, внедрена система энергоменеджмента по стандарту ISO 50001, которая обеспечивает системный подход к энергоэффективности. В 2018 г. предприятия группы сэкономили 98 млн кВтч электроэнергии и 101 тыс. Гкал тепла.
В заключение отметим, что достижения в сфере энергоэффективности были бы гораздо более значительными, если бы финансирование госпрограммы «Энергосбережение и повышение энергетической эффективности» с 2008 года не сократилось бы в десятки раз. Этих средств сегодня едва хватает на административно-регуляторные меры, но никак не на поддержку инвестиций в энергоэффективное оборудование. А потому некоторые энергетики призывают власти коренным образом пересмотреть политику в сфере энергосбережения, а лучше всего поднять ее до уровня нацпроекта с выделением необходимых госбюджетных средств.
Особенности размещения, проблемы и перспективы развития топливно-энергетического комплекса Поволжского района. Роль ТЭК Поволжья в экономике страны.
Поволжье использует как собственное топливно-энергетическое сырье, так и привозное. Более половины добываемых в районе нефти и газа вывозится. В то же время тепловые электростанции (ТЭС) и тепловые электроцентрали (ТЭЦ) района работают на энергетических углях Кузбасса, Караганды и др., на оренбургском газе, поступающем по магистральному газопроводу. В перспективе существенных изменений в структуре топливного баланса не ожидается. Предполагается более активное использование избыточного топлива восточных районов.
В Поволжье электроэнергетика представлена тремя видами электростанций: ГЭС, ТЭС и АЭС. Энергетика района имеет республиканское значение. Поволжье специализируется на производстве электроэнергии (более 10% общероссийского производства), которой снабжает и другие районы России. Основу энергетического хозяйства составляют ГЭС Волжско-Камского каскада (Волжская около Самары, Саратовская, Нижнекамская, Волгоградская и др.). Имеются Балаковская АЭС. По предварительной оценке, общая выработка электроэнергии на всех ГЭС Поволжья может составить более 30 млрд кВт/ч в год. Себестоимость энергии, вырабатываемой на этих ГЭС, самая низкая в европейской части РФ. Гидроэлектростанции Поволжья играют большую роль в покрытии пиковых нагрузок в энергетической системе европейской части страны. В районе действует ряд мощных тепловых станций, размещенных в центрах крупного потребления тепла и электроэнергии. В суммарном производстве электроэнергии доля тепловых электростанций составляет примерно 3/5. Одной из крупнейших является ГРЭС в республике Татарстан, работающая на газе.
Развитие в районе нефтепереработки, химии органического синтеза потребовало создания мощной теплоэнергетики.
39. Особенности, проблемы и перспективы развития ТЭК Сибири, его роль в экономике России. Продукция ТЭК Сибири на мировом рынке.
На территории Западной Сибири формируются основные топливно-энергетические базы России: Западно-Сибирская нефтегазовая, Кузбасс, западное крыло КАТЭК. Район дает 91% газа, 68% нефти и 43% угля от их суммарной добычи по России. Сегодня Западная Сибирь – единственный энергоизбыточный район России (по балансу первичных ТЭР). В целом по региону производство первичных энергоресурсов составляет более 1000 млн. т у.т., а потребление не превышает 145 млн. т у.т. Район поставляет более 855 млн. т у.т. практически во все регионы страны. Добыча нефти в районе, достигнув максимума в 1989 году, в 1991 году снизилась до 328,7 млн. т, в 1995 году – до 208,4 млн. т, в 1999 году – до 206,6 млн. т. Основной объем добычи нефти сосредоточен в Ханты-Мансийском АО. На весь обширный Западно-Сибирский регион имеется лишь один нефтеперерабатывающий завод – Омский НПЗ – (НК «Сибнефть»). Кроме этого Уренгойский и Сургутский заводы ОАО «Газпром» перерабатывают газовый конденсат. Западно-Сибирский район испытывает дефицит в авиационном керосине и автобензине и имеет избыток дизельного топлива и мазута. Газовая промышленность района понесла наименьшие потери по сравнению с другими отраслями ТЭК и промышленности района. За 1991–1999 годы добыча газа снизилась с 576 млрд. до 538,8 млрд. м3, то есть менее чем на 10%. Именно в Западной Сибири берут начало крупнейшие газотранспортные потоки, формирующие Единую систему газоснабжения России.Ресурсы твердого топлива в районе сократились со 115 млн. т в 1991 году до 106 млн. т в 1999 году. По уровню электропотребления Западная Сибирь занимает третье место в России. Основная сфера потребления электроэнергии – промышленность (около 55% в 1999 году). Электроснабжение потребителей Западной Сибири осуществляется от электростанций ОЭС Сибири и ОЭС Урала. Основу электроэнергетики региона составляют крупные КЭС и ТЭЦ, работающие на попутном газе (Тюменская и Томская области) и угле (как местном – в Кемеровской и Новосибирской областях, так и на дальнепривозном, экибастузском, – в Омской области). Суммарное производство электроэнергии в районе составило в 1991 году 132,4 млрд. кВт.ч, сократившись в 1999 году до 118,8 млрд. кВт.ч. Район практически самосбалансирован по электроэнергии. Западно-Сибирский регион и в перспективе останется основой формирования ТЭК страны. Следовательно, первоочередными направлениями развития энергетики в регионе являются:
– развитие и совершенствование нефтегазового и угольного комплексов как основы ТЭК страны;
– решение социальных проблем газовиков, нефтяников и угольщиков в регионе;
– совершенствование ТЭБ региона, в первую очередь за счет газификации, электрификации и проведения технического и технологического перевооружения практически всех сфер экономики;
– решение экологических проблем в основных нефте-, газо- и угледобывающих районах.
Топливно-энергетический комплекс (ТЭК) это сложная система, включающая совокупность производств, процессов, материальных устройств по добыче топливно-энергетических ресурсов (ТЭР), их преобразованию, транспортировке, распределению и потреблению как первичных ТЭР, так и преобразованных видов энергоносителей. В него входят: газовая промышленность; угольная промышленность; нефтяная промышленность.
Топливная промышленность является базой развития российской экономики, инструментом проведения внутренней и внешней политики. Топливная промышленность связана со всей промышленностью страны. На её развитие расходуется более 20 % денежных средств, приходится 30 % основных фондов и 30 % стоимости промышленной продукции России. Состав: Республика Татарстан, Республика Калмыкия, Ульяновская обл., Пензенская обл., Самарская обл., Саратовская обл.. Волгоградская обл., Астраханская обл.. Многие отрасли промышленности базируются на собственных ресурсах: нефти, газе, гидроэнергии. Добыча нефти, начатая в середине 1950-х гг., к настоящему времени вывела район на передовые позиции в нефтехимии. Здесь представлены все стадии производства от добычи до получения готовых продуктов органического синтеза. Добычу и переработку нефти ведут несколько нефтяных компаний. Большую часть добычи (66%) осуществляет нефтедобывающее объединение АО «Татнефть» с объемом добычи 25 млн. т. В районе действуют 6 нефтеперерабатывающих заводов, на основе их продукции выпускаются синтетический каучук, минеральные удобрения, полиэтилен, искусственные волокна, продукция бытовой химии, ядохимикаты, пластмассы и смолы. Крупнейшим узлом нефтехимии является Самарский (Самара, Новокуйбышевск, Чапаевск). ЭГП этого района исключительно выгодное. Поволжье граничит с высокоразвитыми Волго -Вятским, Центральночернозёмным, Уральским и Северо-Кавказским ЭР РФ, а также с Казахстаном. Р-н полностью обеспечен собственными топливными ресурсами (нефть и газ). Энергетика р-на имеет общероссийское значение (более 10% пр-ва эл.энергии РФ), которой снабжает и другие р-ны РФ. Основу энергет. х-ва составляют ГЭС Волжско-Камского каскада: Нижнекамская (Наб. Челны), Самарская (Жигулевск), Саратовская (Балаково), Волгоградская (Волжский). Себестоимость энергии, вырабатываемой на этих ГЭС, самая низкая в европ. части РФ. На местном сырье (мазуте и газе) работают многочисленные ТЭС, размещенные в городах, где развита нефтепереработка и нефтехимия (крупные потребители тепла и электроэнергии). В суммарном пр-ве эл.энергии доля ТЭС составляет примерно 3/5. Крупнейшей ТЭС р-на является Заинская ГРЭС в Татарстане, работающая на газе. Действует также Балаковская АЭС (Саратовская обл.).
Создание нефтяной базы в Поволжье намного улучшило снабжение нефтью центральных и восточных районов страны. Выгодное транспортно-географическое положение района обусловило появление целой системы магистральных нефтепроводов, идущих как в западном, так и в восточном направлении, многие из которых имеют ныне международное значение. Формирование в Западной Сибири новой нефтяной базы изменило ориентацию основных потоков нефти. Теперь трубопроводы Поволжья «повернуты» целиком на запад.
На нефтеперераб. з-дах района (Нижнекамск, Самара, Новокуйбышевск, Сызрань, Волгоград, и др.) перерабатывают не только свою нефть, но и нефть Западной Сибири. НПЗ и нефтехимия тесно связаны. Наряду с природным добывают и перерабатывают попутный газ, который используют в хим. пром. Для дальнейшего развития нефтегазохимического цикла Поволжья необходимо: 1) усилить сырьевую базу путем открытия новых месторождений нефти и газа; реконструировать и модернизировать важнейшие предприятия цикла, поскольку они созданы в основном в 60—70-е гг. XX в. и имеют чрезвычайно высокий износ промышленно-производственных фондов; внедрить в нефтеперерабатывающую и нефтехимическую промышленность новые, экологически безопасные технологии, что позволит улучшить экологическую ситуацию в районе.